Полтора года, от начала и до закрытия, являлся собственным корреспондентом в Североуральске региональной газеты «Северная провинция». Сейчас проводит процедуру оформления документов для новой студии радиовещания.
…Когда редактор газеты попросил меня вспомнить о начале своего «боевого пути» в местной печати, то оказалось, что я один «из могикан» журналистского цеха. Хотя в газету начал писать ещё со школьной скамьи, с благословения своего отца Виталия Васильевича, первого «ответственного редактора городской студии радиовещания» ещё в конце сороковых годов и корреспондента Свердловского радио, многолетнего рабкора «Правды Севера».
К тому же для поступления в университет вместе с аттестатом об окончании школы было необходимо предоставить несколько публикаций в печати и пройти перед экзаменами творческий конкурс. Однако с первого раза стать студентом не удалось, не хватило полтора балла для зачисления. Надо было устраиваться на работу.
Тогда редактором газеты «Правда Севера» был недавно скончавшийся Вячеслав Дмитриевич Климаков (до своего назначения он работал собкором областной газеты «Уральский рабочий»). В сентябре 1973 года в штате редакции было единственное вакантное место – фотокорреспондента.
Вот он и предложил мне попробовать себя в этой должности, но редакционный «ФЭД» мне не доверил. Фотодело было мне знакомо, однако любительский массовый аппарат того времени типа «Смена» для работы в газете явно не годился.
Помню, что в свободной продаже в нашем универмаге можно было купить только широкоплёночную камеру, обычные для 35-миллиметровой фотоплёнки были в большом дефиците, но химикаты для обработки фотоматериалов в продаже имелись.
Не знаю, каких усилий это потребовало, но через день мама принесла домой новенький зеркальный «Зенит В», эта камера была куда солиднее старенького «ФЭДа», правда, объектив «Индустар-50» был слабоват, но со временем я приобрёл сменные объективы «Юпитер».
Первым заданием от редактора было съездить на шахту «Первомайская» в Покровск-Уральский, снять передовиков среди горняков. В то время фотоснимки редко были иллюстрацией к статьям и корреспонденциям в газете. Они обычно выступали в самостоятельном жанре – на газетной полосе просто выставлялся снимок с подписью к нему.
 Это называлось «текстовкой», и порой немало времени требовалось, чтобы она была краткой и толковой.
С заданием я справился плохо, но один снимок был опубликован. Закончилось дело тем, что с октября 1973 года я был принят внештатным корреспондентом газеты с оплатой только гонорарами за прошедшие в газету снимки и заметки, а Вячеслав Дмитриевич выписал мне трудовую книжку.
Зелёный, как три рубля, стал я на практике осваивать эту интересную профессию – журналистику, коей предан по сей день. Правда, с профессией беда случилась, она оказалась продана, но не будем отвлекаться. В штат редакции меня зачислили только в апреле. Как потом выяснилось, сэкономленные средства были потрачены на капитальный ремонт двигателя редакционного «Москвича» в серовской «Сельхозтехнике»…
Ну, давайте зайдём в «Правду Севера» той поры. Первый кабинет справа у входа с табличкой «Отдел информации» занимала Людмила Перцевая, молодая энергичная журналистка, заочница знаменитого Ленинградского пединститута  имени Герцена. Здесь придётся сделать отступление, поскольку Люся, как я её называл, сделала головокружительную для журналиста из провинции карьеру.
Когда она перешла работать в промышленный отдел редакции, её интересные и острые материалы по СУБРу (и не только) служили порой поводом для разбирательств в горкоме партии, печатным органом которого была единственная тогда городская газета. Придраться по существу, однако, было не к чему – всё написанное было хоть и неприятной для начальства, но суровой правдой жизни.
То, что не могло быть напечатано у нас, она стала посылать в редакцию «толстого» журнала «Урал». Её обстоятельные статьи были украшением раздела «Публицистика», в городской библиотеке их можно было прочесть только после длинной очереди.
В начале 80-х годов Североуральский бокситовый рудник решил возобновить издание газеты «За бокситы!», которая и была в своё время первой газетой Североуральска, но позже была закрыта (её первые выпуски я видел в архиве своего отца – это была двухполосная газета с подслеповатой печатью местной  типографии).
Так вот, пригласили Людмилу Николаевну редактором новой многотиражки. Тогда открытие любой газеты или журнала в СССР решалось на уровне ЦК КПСС, пробил «Союзалюминий» этот вопрос, нужен был профессионал для работы. В короткое время «За бокситы!» стала составлять конкуренцию «Правде Севера», хотя в основном там печатались материалы, посвящённые жизни градообразующего предприятия.
А потом Перцевая стала собкором «Социалистической индустрии» по Челябинской области и оказалась затем в Москве. Там её карьера развивалась стремительно – она стала ответственным секретарём самой популярной газеты страны в эпоху перестройки и гласности «Московские новости».
В североуральские киоски «Союзпечати» поступало лишь несколько экземпляров. Не успел к открытию – не купил, а Интернета тогда не существовало. Правда, иногда эта газета тайком от начальства копировалась на агрегате «Эра», которые были в крупных организациях, и читателей прибавлялось…
В 90-е годы в свои приезды в Москву я встречался с ней в редакции самой тиражной тогда газеты «Труд», где она вела отдел экономики, и было очень интересно читать статьи на считавшуюся скучной для обывателя тему.
Венцом её журналисткой карьеры стала работа редактором корпоративной восьмиполосной газеты большого формата «Нефтяная параллель», которую выпускала компания «Юкос». Но в октябре 2003 года её глава Михаил Ходорковский был арестован, компания была отобрана у владельца, которого посадили в тюрьму на долгие 10 лет. Газета, естественно, тоже прекратила своё существование…
Следующим кабинетом, слева, был отдел писем, где царила Серафима Ефимовна Еманова – человек легендарный не только в редакции, но и в Североуральске. Каждый день ей приходилось читать десятки писем, отвечать на десятки телефонных звонков, к ней обращались со своими заботами и старые и молодые, но главное, о чём просили – о справедливости. Была такая категория в той нашей жизни…
Напротив неё сидела многолетний бухгалтер редакции, женщина интересная во всех отношениях – Валентина Григорьевна Гвоздецкая. А поскольку за ней находилась дверь редакторского кабинета, то как-то заодно она выполняла функции секретаря, извещая о том, занят или нет Вячеслав Дмитриевич, или когда он будет, если отсутствует.
В промышленном отделе был Григорий Кляцкий, иногда мы с ним вместе ездили на задания. Никогда не забуду моё посещение 15-й шахты (а побывал я на всех, включая железорудную «Первомайскую» и 10-ю в Черёмухове), когда бригада Торопова пошла на рекорд Урала, пройдя 802 погонных метра выработки за 31 октябрьский день.
Свет – только от фонаря на каске, два проходчика по пояс в воде тащат на плечах рельс метра в четыре длиной, оступишься – беды не миновать, надо было как-то умудриться выхватить вспышкой нужный кадр…
Самый большой зал в редакции был «красным уголком» для собраний и многочисленных подшивок газет – от соседних городов до областных и центральных. Иногда там кто-то писал свой материал, чтобы никто не помешал. Потом уже в нём был кабинет редактора.
Корректорская не меняла своего места. Тогдашняя её хозяйка Маргарита Михайловна Булатова курила, но утверждала, что дома она сигарету в рот не берёт, только здесь, поскольку работа нервная.
Последние смежные кабинеты – один из них был отдан фотокору и заместителю редактора, а по совместительству завотделом партийной жизни Людмиле Дмитриевне Базил. Если твоя заметка попадала ей на правку, то она с ней не возилась, а просто переписывала на свой лад…
И, наконец, сосредоточенье главного в редакции приходилось на кабинет ответственного секретаря. В нём главенствовал Сергей Казанцев, очень способный журналист. У него было неважное здоровье, тогда он был в университетском академическом отпуске и работал в родной газете. Мнение его было непререкаемо, верстал он газету очень хорошо, без всяких «сапогов» и «флагов», чем порой грешила Серафима Ефимовна, если ей по редакционной необходимости приходилось свёрстывать номер.
Очень интересно проходили еженедельные планёрки, которые я называл «влетучками», поскольку на них кому-нибудь иногда влетало за содеянное (или наоборот!), перепадало и мне. Запомнил фразу редактора: «Надо читать свою газету!». Сделал выводы.
Регулярно кто-то из сотрудников по графику делал обзор газеты, говорил об удачных, по его мнению, публикациях и недостатках других. Вспыхивали споры, в них порой рождалась истина.
А ещё мне была интересна полиграфическая сторона дела, часто бывал в наборном цехе и крутился под носом у многоопытного метранпажа Володи Бабошина. Порой он совершал чудеса, умудряясь втиснуть на газетную страницу больше, чем она, казалось, позволяла.
Процесс превращения отлитых на линотипе строк и набранных вручную заголовков, а также нарезанных на электрогравировальном аппарате снимков в газету проходил на моих глазах. Потом в университете предмет «Техника оформления газеты» был моим любимым, и у сурового его преподавателя Владимира Александровича Чичиланова я был отличником, что на курсе было редким явлением.
Часто от журналиста требовалось или сократить свой материал или, наоборот, дописать что-то, чтобы встало по месту. И если тебя не было в этот момент в редакции, то безжалостный карандаш ответсека выбрасывал, как тогда казалось, самое нужное…
Типография находилась в соседнем здании на ул. Белинского, 26а. Это позволяло нам быть максимально оперативными. Очередной номер газеты печатался накануне со второй смены. Обычно он был свёрстан заранее, но срочные материалы шли так называемым «досылом», когда ещё утром в макете дырка, а после обеда материал уже набирается в типографии. Зимой корректор прибегала туда, неся правку линотиписткам, накинув на плечи пальто.
Сейчас, конечно, всё это делается проще и быстрее на компьютере прямо в редакции, и тираж печатается меньше часа, а тогда на двух плоскопечатных машинах уходила целая смена с четырёх до полуночи.
Мы дружили с типографскими. Не потому, что они были «нужными людьми». Объединяло общее дело. Когда в газете проскакивала ошибка, они также огорчались. Ежегодно 5 мая на День печати в зале заседаний горкома собиралась солидная аудитория.

Приходили не только все редакционные и типографские работники, но и рабкоры (внештатные корреспонденты), сотрудники «Союзпечати» и книжных магазинов, которых, учитывая посёлки, было целых шесть. То есть все, имеющие отношение к печатному слову.
Отдел агитации и пропаганды горкома партии поздравлял с трибуны, кому-то вручались грамоты, а потом мы дружно шли в типографский «красный уголок» на втором этаже и порою допоздна отмечали главный свой праздник среди коллег и единомышленников. Разговоры, споры, анекдоты и всё такое прочее, что обычно и сплачивало коллектив в ту пору, под чай и закуску вскладчину.
…Наступило лето 1974 года, пора было вновь ехать поступать на факультет журналистики Уральского госуниверситета. Помню строки из характеристики-рекомендации, подписанной Климаковым: «При соответствующей работе над собой из Георгия может получиться неплохой газетчик…».

Если честно, то над учебниками тот мгновенно пролетевший год не сидел, вторая абитура оказалась тоже неудачной, и в ноябре с подаренной от коллектива электробритвой я отправился отдавать долг Родине. Тогда же в кабинете у Емановой появилась новая сотрудница – Зоя Алексеевна Белошедова, приехавшая к нам после Иркутского университета.
Вернулся в родную редакцию, где меня с нетерпением ждали. Оказывается, работавший тогда фотокором легендарный Александр Петрович Потапов должен был срочно вернуться на шахту, чтобы доработать полгода подземного стажа, не хватавшего для льготной пенсии.
В штате за два года произошли значительные перемены, из знакомых мне сотрудников остались только трое. Л. Д. Базил переехала в Псков, её место заняла Нина Алексеевна Галеева, Сергей Иваныч вернулся в университет продолжать учёбу, и самым строгим ответсеком стала та самая Зоя Алексеевна, которая спуску мне не давала. Много позже они обе писали мне рекомендации для вступления в Союз журналистов.
Даже водителем в редакции была женщина, Людмила. По секрету могу сказать, что она дала мне первые уроки вождения автомобиля, что оказалось весьма увлекательным занятием и пригодилось много лет спустя, когда я записался на курсы в автошколу.
Редактором был Василий Иванович Семенцов, человек не очень строгий, но требовательный. Может ли такое сочетаться в одном человеке? У него сочеталось без труда! Запомнился эпизод перед решающей абитурой.
— Василий Иванович! Мне бы характеристику надо для поступления на журфак.
— Да? Ну, если надо, то пиши! Я потом гляну, если всё нормально, то подпись и печать поставлю.
Вот так вот. Часа полтора корпел я над страничной характеристикой на самого себя. Занятие оказалось непростым. И объективность надо проявить, и не написать чего-то такого, что шефу не понравится. Справился, как оказалось! Прочитал редактор, улыбнулся, завизировал и печать тиснул…
В следующий раз мне довелось поработать в газете, вскормившей меня своей мощной грудью, лишь на летней практике после второго курса. Но она была всего лишь шесть недель. И как-то не очень хорошо помнится. Тогда я был больше занят ухаживанием за своей будущей женой…